Прочитав статью Светланы Суктуевой о родном языке, хочу с читателями поделиться своими мыслями по этому поводу. Правда, и раннее на страницах «ЭК» публиковались подобные материалы. Одним из наиболее интересных, конечно, были статьи доктора филологических наук Николая Убушаева, которые, надо полагать, никого не оставили равнодушным. Радует то, что наша молодежь старается изучать родной язык. Особенный подарок для всех преподнесли наши учёные, вышел в свет новый сборник "Калмыцкие героические сказки".
Книга издана на калмыцком и русском языках, прекрасное пособие для изучения родного языка нашим детям. Жаль конечно, что издание не получило широкого распространения. Ещё меня радует деятельность сообщества "Сәәхн келн" под руководством Виктора Манджиева, Они проводят мастер-классы по изучению калмыцкого языка, успешно работают с помощью заслуженных учителей. А вот изучение калмыцкого языка в школах у меня вызывает много вопросов. Там все по прежнему, как преподносили язык тридцать лет тому назад, так и осталось. Иногда можно поучиться и у молодых. Надо, по-моему, присмотреться и взять за основу разработки "Сәәхн келн". У них результаты по изучению родного языка потрясающие.
Помню, еще в 90-е годы успешно работали курсы по изучению родного языка «Интенсив», которые вел народный артист РК Сергей Мучиряев, куда могли записаться все желающие. Однажды туда свой коллектив из шестидесяти человек привел известный предприниматель Виктор Куюкинов. В течение нескольких месяцев они учились по методу Сергея Гучиновича, и результат был весьма неплохим: большинство до сих пор изъясняется на родном языке, к примеру, отлично произносят йорялы по любому случаю. Это ли не ответственный подход к изучению языка предков. К сожалению, теперь эти курсы не работают, поскольку нет денег на их содержание. Кстати говоря, Сергей Мучиряев основной упор делал только на разговорную речь, не морочил головы разными правилами правописания.
Рыба гниёт с головы, пишет Светлана Суктуева. Я согласна с автором, перемены должны коснуться в первую очередь, в правительстве. Об этом как-то писал и известный правозащитник и журналист Семен Атеев, который тоже озабочен состоянием родного языка в республике. Он считает, что при приеме на государственную службу, необходимо учитывать насколько соискатель чиновничьей должности знает калмыцкий язык. Более того, Семен Николаевич считает, что можно принимать на службу даже тех, кто не знает родной язык в полной мере, но с условием, что тот за определенное время должен изучить калмыцкий и сдать языковый минимум. Но его предложение, к сожалению, руководством республики было проигнорировано. И это не удивительно, поскольку у патриотов родного языка и высокого начальства республики были разные задачи: если первые болели душой за сохранение наследия предков, то последним не было дела до проблемы родного языка. Теперь уже выясняется, что экс-глава республики все эти годы обеспокоен был тем, что оставить своим детям после своей отставки.
Все должны говорить на родном языке. Это аксиома, иначе, как можно считать себя калмыком, чеченцем или якутом. Начав с малого, с себя можно добиться многого. Спасти свой язык можем только мы сами.
Тридцать шесть разгневанных...
Прочитав статью "Дело чести", удивилась, что её написали филологи. Изложено сухим официальным языком, в духе наших чиновников, читать, честно говоря, было неинтересно. Поэтому у меня закралось подозрение, что данное письмо родилось в стенах министерства образования и науки республики, а учителя вынуждены лишь подписать его. Это позже подтвердила одна из тех тридцати шести подписантов этого злополучного послания Светлане Суктуевой. По словам моей знакомой, ее заставили подмахнуть письмо под страхом лишения каких-то льгот, премиальных, вплоть до увольнения с работы.
«Даже в более суровые годы для нашей страны, придерживались принципа «сын за отца не отвечает». Не из-за таких ли как Вы страна была ввернута в пучину обвинений и арестов?». Утверждение более чем спорное, поскольку это сталинское, и не только сын, но и вся родня отвечала свободой, часто и жизнью за репрессированного члена семьи. Достаточно лишь напомнить, так называемым калмыцким филологам, сталинские лагеря в которых содержались жены «изменников Родины» (АЛЖИР – Акмолинский лагерь жен изменников родины). А дети невинно осужденных, оставшись без родительской опеки, распределялись по специальным детским домам, больше похожих на лагерь для малолетних преступников. В одном из таких детдомов содержались и сыновья Анджура Пюрбеева. Спрашивается – отвечали ли сыновья за отца «в более суровые годы для нашей страны», и при чем тут Светлана Суктуева? Может быть, вы, тридцать шесть подписантов еще возложите ответственность на Суктуеву за Андерса Брейвика, устроившего бойню в Норвегии? Подозреваю, что среди этих тридцати шести, есть и учителя мужского пола. Не может быть, что бы их там не было. найдется, хоть парочка подонков. И тогда мне стыдно за них, поскольку это не мужское дело – травить коллегу за ее, может быть, даже ошибочное мнение.
Я считаю, что учителя-калмыковеды, по роду своей деятельности, должны занимать высокое положение в социальной среде, и должны думать, прежде всего, о том, что на них возложена высокая ответственность по возрождению родного языка. А что же на самом деле? Все учебные программы давно не приносят пользу ученикам. Разве только что самим учителям в получении очередных регалий. Заученные заранее посты, после этих олимпиад забываются напрочь. Просто нужно опуститься на землю, обратить внимание на молодёжь, которые работают по сохранению и делают неплохие успехи. Возьмите хотя бы выездные мастер классы сообщества" Сәәхн келн". Они пользуются успехом среди молодых семей, живущих за пределами республики, родители вместе со своими детьми с большим удовольствием узнают о национальных обычаях, увлечены изучением калмыцкого языка. Это, ведь, так важно.
Мне кажется, что есть какой-то рефлекс у наших калмыцких учителей. Просто «павловский» рефлекс. Начальник сказал им, что так надо, и они не спорят, раз вам надо, то, пожалуйста, подпишем любую гадость. И это повелось еще с тридцатых годов прошлого века, когда целые коллективы под диктовку высоких начальников, в нашем случае, министерских, писали гневные разоблачительные письма высшему руководству страны и лично товарищу Сталину, с требованием «расстрелять проклятую гадину». И сотни тысяч невинных граждан нашей страны были казнены по просьбе трудящихся! Конечно, в 1930-е годы всем было страшно. В 1960-е – 1980-е годы такого страха уже не было, но они знали: будешь поддерживать власть, получишь звания и награды, квартиру в Элисте или в Москве. Практика коллективного письма в защиту кого-то или, наоборот, с требованием осудить неудобного человека, организованная большими начальниками, существует и сейчас. Однако, должна же быть у калмыцких учителей совесть, гражданская позиция, в конце концов! И есть ли честь у этих запуганных и безвольных тридцати шести? Сомневаюсь.
Галина Нюдличиева
Там подхалимы рождаются, где в них нуждаются
