Проблемы народов, подвергшихся в годы войны необоснованным обвинениям в пособничестве врагам Советского государства и депортация из мест их исторического проживания, стали предметом общественного внимания лишь в годы перестройки. Но до сих пор полной реабилитации «наказанных» народов не произошло. В указах ПВС СССР в их текстах по каждому репрессированному народу не была дана правовая оценка депортации. Ничего не было сказано об оправдании или прощении «наказанных народов». В результате происходит обратный процесс – в прессе и ТВ оправдывается деятельность Сталина - мол, вождь был прав, когда выселял народы за то что, многие карачаевцы, калмыки, чеченцы, ингуши, балкарцы «изменили родине». Наш корреспондент встретился с профессором Владимиром Убушаевым, который неоднократно делился на страницах «ЭК» своими взглядами на эту сложную тему. Но в этот раз речь пойдет о том, что известно не каждому.
- Владимир Бадахаевич, похоже, что тема депортации и реабилитации народов закроется не скоро, поскольку этой проблеме посвящены целые монографии ученых-историков и воспоминания, непосредственно участвовавших в выселении народов сотрудников НКВД, как правило, утверждающих, что ссылка народов была вынужденной мерой. А что вы могли бы сказать по этому поводу?
- Эту проблему, опираясь на архивные материалы и подлинные документы, многие наши авторы, в том числе и я, постарались изложить в своих научных исследованиях, которые были изданы также у нас в республике. Ведь многие мемуарные публикации грешат неточностями. К примеру, недавно вышла книга воспоминаний генерала И. А. Серова «Записки из чемодана», где генерал в одном из разделов книги «Операция Улусы» описывает, как проходила депортация калмыцкого народа.
Комиссар 2-го ранга госбезопасности Иван Серов, будучи первым замом наркома НКВД СССР Лаврентия Берия, руководил в начале ноября 1943 года операцией по выселению карачаевцев.
Летом 43-го Сталин вызвал Серова и поставил задачу ликвидировать банды в калмыцкой степи. Сославшись на телефонный звонок командующего фронтом из Ростова генерала А.И. Еременко, Сталин объяснил, что он направляет его в Калмыкию, чтобы ликвидировать банды в степи, которые мешают тыловым службам фронта нормально обеспечивать всем необходимым боевые части. Генерал Серов в тот же день вылетел в Сталинград, затем прибыл в Калмыкию. За короткое время он сумел ликвидировать банды в калмыцкой степи.
Вот что он излагает в своей книге: «… я полетел на У-2 разыскивать по степи бандитов. Примерное направление, где они обычно бывают я знал. И действительно, минут через 40 полета около одной деревни я увидел – идет колонна всадников до 100 человек в немецкой форме (в калмыцких бандах немецкую форму не носили – В.У.). Я показал летчику, он развернулся, и пошли справа от колонны, чтобы разглядеть их. Вижу – внизу вспышки от выстрелов. Вот подлецы, стали стрелять по самолету. У меня тогда уже отпало всякое сомнение, что это калмыки-предатели…
Я поехал в полк НКВД (имеется в виду 3-й краснознаменный стрелково-механизированный полк НКВД СССР – В.У.), который был мне придан, и там погрузил в автомашины минометный и пулеметный взводы, взвод автоматчиков и решил окружить калмыков и заставить их сдаться или побить их. Когда все было готово, я приказал открыть огонь из минометов по оврагу. Калмыки открыли ответный огонь из винтовок и, самое неприятное – трассирующими пулями. Прислушался, солдаты не стреляют, сидят кучками возле пулеметов. Кричу - почему не стреляете? Помкомвзвода подошел, доложил - командира взвода убили. Калмыки безнаказанно ушли в степь».
- А что именно вас смущает в этой истории? Где, по-вашему, здесь нестыковка?
- Что меня здесь насторожило то, что лично сам Иван Серов участвовал операции по ликвидации одного из калмыцких бандформирований. В этой, в общем-то, рядовой операции генерал-полковник должен был находиться на расстоянии, куда не могли бы долетать пули и оттуда управлять ходом боевых действий. А поднимать в атаку бойцов должны были командиры рангом ниже. Не генеральское это дело. По распространенному мнению, вояки из нквдэшников были слабые. Это, во-первых. Во-вторых, к описываемому периоду, банды не ходили такими большими группами. Из оперативных донесений я знаю, что в течение 43-го года калмыцким бандам удобнее было передвигаться группами из 10-12 человек, а чаще всего действовали по 5-7 человек. Так легче было совершать незаметные вылазки, и скрываться от преследования. К тому же Серов пишет, что в степи действовало 50 вооруженных банд, что не соответствует действительности. Но это понятно - чекисты в мемуарах часто завышали цифры, чтобы показать руководству страны насколько «опасную службу» они несли. Документально показано в сводках НКВД СССР, что в Калмыкии в то время действовало всего 12 бандитских отрядов.
- Серов ведь был в Элисте и встречался с руководителями и сотрудниками партийно-советского актива республики накануне выселения калмыков из родных мест…
- В своих «Записках…» генерал Серов об этой встрече вспоминает так: «Собрал в обкоме партии руководящих работников обкома, и стали обсуждать, как выполнять решение ГКО. Обсуждение проходило спокойно. Калмыки понимали свою вину, что плохо проводили патриотическое воспитание своих людей, этим объясняются такие антисоветские выходки. Обком разослал указания в районы, чтобы приготовились к переселению в другие районы, и нужно сказать, без особых сложностей они были переселены».
Вот так, если верить И. А. Серову, в спокойной деловой обстановке проходило последнее заседание обкома, поскольку «калмыки понимали свою вину». На самом же деле это не совсем так. Решение о депортации калмыков было неожиданным для руководителей калмыцкой национальности, поскольку по «бандитам» в республике обстановка была значительно лучше, чем в соседних регионах и это вызвало вопросы у некоторых присутствующих на том заседании.
Вспоминает бывший управделами Совнаркома КАССР С-Г. М. Манджиев: «Совещание» было назначено на 9 часов вечера у первого секретаря обкома. Поужинав, я немного раньше назначенного времени явился к А.Ф. Ликомидову. Войдя в его приемную, с удивлением заметил 2-х автоматчиков и майора госбезопасности у входа в кабинет. А в самом кабинете вместо стульев были расставлены длинные скамейки, а у стола первого секретаря, горестно обхватив голову двумя руками, сидел председатель Совнаркома республики Н. Гаряев, на краешке скамьи с понурым видом расположился Э. Кокшунов, тогдашний второй секретарь обкома. Стало понятно, что им сообщили какие-то неприятные вести. Через некоторое время дверь в кабинет распахнулась настежь, у входа стали два полковника, затем стремительно вошел генерал Серов, навстречу которому выбежал Ликомидов. Серов, быстро пройдя к столу первого секретаря, не стал садиться, а стоя, сразу нам объявил: «По указу президиума верховного совета СССР Калмыцкая АССР ликвидируется, а сами калмыки выселяются в Сибирь». Больше он не счел нужным ничего объяснять и спросил, есть ли к нему вопросы. Поскольку все не могли опомниться от такого известия, то долго молчали. Тогда встал Дорджи Гахаев – зампред Совнаркома и спросил Серова: «На каком основании выселяется калмыцкий народ в целом?». На этот вопрос генерал Серов безапелляционно заявил: «Ваша дивизия целиком разбежалась и ушла к немцам». Затем почему-то махнул рукой и добавил: «Этот ваш Городовиков». И снова поднялся Д. Гахаев с вопросом: «Как быть с членством в партии?». На это Иван Серов грубо отрезал: «Все будет зависеть от вас самих. Как вы поведете себя там в Сибири». После собрания нас в сопровождении офицера и двух автоматчиков отвели на работу, где мы сдали документы, затем под конвоем доставили домой». Об этой встрече с генералом Серовым в обкоме партии мне рассказывали Э.А. Сангаев и Б.М. Лиджи-Горяев – секретари Калмыцкого обкома партии в тот период.
- Владимир Бадахаевич, недавно в нашей газете прошел материал о Басанге Огдонове. Фигуре во многом противоречивой и неоднозначной. Говорят, он сотрудничал не только с оккупантами, но помогал партизанам.
- Насчет его связи с партизанами я ничего сказать не могу. Но в том материале, есть неточность. Огдонов погиб совсем не так, как у вас в газете описано. У меня другие сведения о его смерти, как мне кажется, более правдоподобные. Эту историю рассказывал капитан госбезопасности Шабунин. Он выследил Огдонова на одной из ферм племзавода «Черноземельский». Туда Огдонов захаживал в гости к своей знакомой. Зимой 1947 года эта женщина по приказу Шабунина организовала пирушку в честь якобы своего дня рождения, куда был приглашен и Огдонов. По договоренности с ней капитан должен был войти в дом за ней, когда она выходила, а затем заходила с улицы. По-видимому, из-за морозного пара Басанг Огдонов не сразу разглядел Шабунина, который прямо с порога разрядил всю обойму из пистолета в сидящего за столом Огдонова. Личность Басанга Огдонова оценена однозначно - был бандитом до войны, а с приходом немецких оккупантов сразу примкнул к ним, затем активно служил в «ККК». Но все же фигура этого человека не была однозначно зловещей. Несмотря на его бандитизм, цельность его фигуры не могла не вызывать уважения. Ведь укрывали его русские женщины несколько месяцев, когда калмыки были депортированы. Даже один из местных руководителей КГБ, ознакомившись в период судебных процессов в Калмыкии с делом Огдонова, воскликнул: «Не той дорогой пошел он, а был бы на нашей стороне, так стал бы вторым Чапаевым!».
Вячеслав Убушиев
P.S. Из книги «Записки из чемодана» генерала И. А. Серова: «Впрочем, к концу 1943-го большинство очагов сопротивления уже было разгромлено силами НКВД, поэтому никакой целесообразности (простите уж за подобный цинизм) в депортации калмыков не имелось. Скорее со стороны вождя это было что-то очень личное - операция «возмездия».
