Сегодня 15:11 28.03.2024

Протестная осень стала уникальным событием в жизни республики. Впервые в современной истории Калмыкии движущей силой протеста стала молодежь. Никогда раньше протестные выступления в Элисте настолько массово не поддерживали земляки в других регионах страны и за рубежом. Главным словом нынешнего протеста стало слово «репутация».

Митингующие говорили не только о грязной репутации Дмитрия Трапезникова, назначенного 26 сентября на должность и.о. главы Элисты, но и о коллективной репутации жителей Калмыкии. Новая повестка протеста – не менее значимый факт, чем появление молодых людей на политической сцене республики. 

Антипод мечты

Известный британский политолог и социолог Бенедикт Андерсон определял нации как «воображаемые сообщества». То есть, на его взгляд, это сконструированные общности, частью которых считают себя люди, называющие себя калмыками, русскими и т.д. Сегодня это доминирующая в науке теория по соответствующей проблематике: большинство ученых сходится во мнении, что нация – это некое представление о том, кем мы являемся в социальном смысле.

С этой точки зрения, коллективная репутация нации – это тот образ, которому мы сознательно или неосознанно стараемся соответствовать. Возможно, именно забота о коллективной репутации превращает этнос в нацию.

Калмыки считают себя воинственным народом, имеющим славную историю побед, народом свободолюбивым, априори не признающим власть чужаков. Такого рода самопрезентация зафиксирована уже в эпосе «Джангар». Кроме того, после Сибири у калмыков появился культ высшего образования. Мы часто говорим о том, что депортация научила нас ценить знания, поскольку мы на своем опыте убедились, что у хороших специалистов, настоящих профессионалов банально больше шансов выжить.

Насколько все эти представления о себе отражают реальность – вопрос дискуссионный. Но мифы, которые мы поддерживаем, в итоге формируют нашу коллективную репутацию.

Фигура Дмитрия Трапезникова вызвала такое острое неприятие у общественности в том числе потому, что его имидж является антиподом того образа, которому хотят соответствовать в Калмыкии. У Трапезникова крайне негативная репутация и на Украине, и в ДНР. В некотором смысле это уникальная личность, поскольку его считают предателем по обе стороны условной линии фронта.

Для калмыков, живущих с оглядкой на военную историю, это непростительное реноме. Тем более, что тема предательства в калмыцком обществе до сих пор – болезненная. Самая трагичная страница в новой истории калмыков – депортация – неразрывно связана с несправедливым обвинением в коллаборационизме всего народа. И отождествление калмыков с предателями по-прежнему вызывает чрезвычайно острую и порой даже агрессивную реакцию. По этой причине шлейф, который тянется за Трапезниковым, не может не вызывать чувство неприятия в Калмыкии.

Второй фактор – «власть чужака» – кажется менее очевидным поводом для возмущения. Но только на первый взгляд. Да, мы уже привыкли, что так называемые «варяги» занимают высокие посты в государственных структурах республики. Однако никогда ранее в современной истории Калмыкии ее столицу не возглавлял человек пришлый.

Бату Хасиков представил нам Трапезникова как «антикризисного менеджера». При этом ни на встрече активистов с главой республики, ни во время прямых эфиров в инстаграме с депутатами Элистинского городского собрания и Народного хурала мы так и не услышали внятный ответ на простой вопрос: за какие конкретно заслуги этому человеку доверили управление нашим городом?

Назначение человека с туманным прошлым, причем прошлым, связанным со вмешательством во внутренние дела соседнего государства, – в Калмыкии не может восприниматься иначе, как покушение на национальный суверенитет. Появление на посту главы администрации Элисты такой одиозной личности, естественно, привело к актуализации слухов о готовящейся ликвидации республики.

Несоответствие «номер три» – легенда о многочисленных высших образованиях Трапезникова. По информации ТАСС, Трапезников окончил «в 2017 г. Донецкую академию управления и государственной службы и Кабардино-Балкарский государственный университет им. Бербекова, в 2018 г. – Донецкое высшее общевойсковое командное училище Вооруженных сил».

При этом, согласно той же справке агентства, с 2016 года он занимал должность заместителя председателя Совета министров ДНР Александра Захарченко, руководил Управлением внутренней и внешней политики администрации главы ДНР. А 31 августа 2018 года, после гибели Захарченко, временно исполнял обязанности главы ДНР. Правда, период правления продлился несколько дней – Генеральная прокуратура ДНР признала назначение Трапезникова незаконным и ему пришлось покинуть самопровозглашенную республику.

Получить три диплома за два года немудрено, если ты занимаешь руководящие посты в ДНР и тебя поддерживает Москва. Но в Калмыкии ценятся не корочки, а именно образование. О каком качестве знаний можно говорить при таком экстренном обучении на фоне боевых действий? Особенно, если снаряды взрываются на территории, где, по идее, ты должен 24 часа в сутки принимать решения. Вопрос такой же риторический, как и про прежние достижения Трапезникова. Ответ от властей мы на него не получим. Но то, что руководство республики не учло перечисленные выше факторы, – как минимум странно.

Тупик Трапезникова

Успешность осенних протестов обусловлена и менее предсказуемыми обстоятельствами. Трудно было предвидеть, что после десятилетий молчания громко заявит о себе молодежь. И так же сложно было прогнозировать, что протест выйдет за пределы Калмыкии. Никогда раньше «зарубежные калмыки» и уроженцы республики, уехавшие на заработки в другие регионы страны, так активно не участвовали в политической жизни своей Родины.

Как выяснилось, вопрос защиты коллективной репутации жителей Калмыкии принципиален не только для калмыков. На митинге 17 ноября, например, выступила русская девушка, элистинка, работающая в Москве. В соцсетях распространяется басня про хорька (намек на одно из прозвищ Трапезникова в ДНР), озвученная анонимным автором – скорее всего, не калмыком, поскольку фоном в видеоролике звучит балалайка.

Но что же так задело молодежь в этом рядовом, казалось бы, кадровом решении? Пожалуй, точнее всего настроения представителей нового поколения выразил молодой человек, заявивший на митинге: «Мы – не терпилы». Жаргонная лексика позволила ему лаконично передать внутренний протест против пренебрежительного отношения Москвы к жителям Калмыкии. Молодых людей возмутило, что Кремль решил начать именно с нашей республики процесс легитимизации в России деятелей ДНР, которым сегодня в спешном порядке создаются новые биографии. На митинге звучало: «Элиста – не помойка» и «Калмыкия – не испытательный полигон».

Протестующие прекрасно понимают, что Хасиков не самостоятелен в некоторых кадровых назначениях. Трапезникова ему навязали. А у главы республики не хватило решительности или умения аргументировать, чтобы отклонить эту сомнительную кандидатуру. Кураторы Хасикова, в свою очередь, могли бы более деликатно ввести Трапезникова в политический бомонд региона – назначить его для начала каким-нибудь помощником или советником, чтобы дать ему шанс проявить себя. Но федеральный центр уже отвык обращать внимание на такие мелочи, как мнение местного населения. И просчитался.

Перспектива оказаться в роли прилюдно униженных оказалась для жителей Калмыкии страшнее, чем перспектива быть оштрафованными или лишиться работы. Элистинцы на протяжении двух месяцев открыто протестуют против назначения Трапезникова. И активисты уже объявили, что планируют и дальше добиваться выполнения своего основного требования.

Пожалуй, если бы не было Трапезникова, его следовало бы придумать. Сложно представить, против кого еще столь солидарно выступил бы народ Калмыкии. С появлением в Элисте этого токсичного персонажа калмыки по всему миру осознали, насколько им важна коллективная репутация. Пусть это звучит чересчур оптимистично, но хочется верить, что протестная осень Калмыкии запустила процесс трансформации этноса в политическую нацию.

Современные технологии позволяют легко преодолевать административные и государственные границы. Чтобы участвовать в политической, экономической или культурной жизни республики, сегодня достаточно максимально использовать потенциал соцсетей и мессенджеров. И протесты показали, что запрос на виртуальное единство существует. Только вот что, кроме ностальгии одних и нежелания покидать родину других, может объединить калмыков по всему миру?

В одной из своих работ культуролог Лия Гринфильд писала, что «национальная идентичность, в сущности, является вопросом о личном достоинстве». По ее мнению, для становления политической нации необходимо появление новой элиты, «которая будет сражаться не за власть, а за уважение к себе».

В этом смысле риторика осеннего протеста обнадеживает. И затяжная борьба против Трапезникова может обернуться плюсом для протестующих, поскольку у них появляется время, чтобы вовлечь в политическое противостояние своих сторонников не только в Калмыкии, но и в разных уголках страны и мира. Если в результате этого кризиса изменится калмыцкое общество, если оно станет более сплоченным и требовательным к властям, имя пришельца из ДНР после его изгнания из республики следует увековечить. Какой-нибудь тупик Трапезникова на окраине Элисты стал бы отличным напоминанием будущим властям о провальной попытке предшественников наплевать на мнение народа.

Бадма Бюрчиев