Политическая неделя в России началась с важной новости – Президенту РФ В. Путину исполнилось 67 лет. Ничто в нашей стране не приемлет полумер, все и всегда нужно доводить до крайности. Так и с президентом, можно проследить путь от авторитета, коим он, несомненно, обладал в самом начале первого срока, до теперешней гибридной авторитарности.

В свой день рождения Путин побродил по сибирской тайге, пособирал грибы в компании министра обороны Шойгу, восхитился на камеру красотами российской природы, взобрался на гору – словно и не стар он вовсе, но полон сил и здоровья. Впрочем, этот напускной тихий отдых при столпотворении журналистов, как часть пиара президента, - подкрепление привычного образа для обывателя.

О том, что такое 67 лет в жизни российского мужчины можно судить с позиции современной российской власти, а также с житейской точки зрения. Для простого человека такой возраст – преддверие 70-ти, а это уже психологический рубеж, до которого большая часть нашего мужского населения вовсе не дотягивает. Как бы там не пытались чудить с официальной статистикой, но даже по новейшим официальным данным, продолжительность жизни наших мужчин по ситуации на сентябрь текущего года обозначена как 68,5 года.

Ну а для государства 67-летний молодой человек – это вполне себе пышущий жизнью индивид, только-только вышедший на пенсию. Впрочем, Путин на пенсию и не спешит. И, складывается ощущение, чем дольше он у руля, тем меньше дает даже намеков на то, чтобы оставить пост. Поэтому многие политологи считают сложившуюся систему в нашей стране, если не авторитаризмом, то гибридным авторитаризмом. Главный атрибут которого – автократизм или небольшое количество носителей власти.

Если развивать мысль дальше, то одним из основных признаков авторитарного режима называют неподконтрольность власти народу, в ситуации, когда сужены или сведены на нет действия принципов выборности государственных органов и должностных лиц, а также их подотчетность населению. В этом смысле, можно даже не вспоминать о том, что первое лицо государства у нас фактически не менялось (кто серьезно воспринимает президентство Медведева?) последние 20 лет. Стоит понимать, что даже после возвращения прямых выборов губернаторов в 2012 году, ситуации, когда предвыборную гонку выигрывал не кандидат от власти можно перечесть по пальцам одной руки (чего скрывать, такое случалось всего трижды, тогда как субъектов Федерации, напомним, 85).

Судить о том, как эта же система неподконтрольности распространяется и на более низкие уровни власти можно на примере нашего города. Особенно ярко иллюстрируется такое положение вещей именно теперь, в свете последнего скандала с назначением на должность мэра Элисты никому у нас не известного Трапезникова. Ведь если бы электорат калмыцкой столицы имел выбор, то у «варяга» не было бы ни единого шанса. Вместе с тем, открытые проявления народом недовольства, вкупе с на удивление многочисленными для нашего маленького города митингами не сильно волнуют местную власть, а новоизбранный глава Калмыкии пытается присовокупить свой авторитет и защитить этот спорный шаг в кадровой политике республики. Впрочем, лично для него данный казус должен стать сигналом, что достаточная для такого «финта ушами» степень авторитарности не достигается всего за полгода.

Также одним из наиболее наглядных, ввиду публичности проявления, элементов авторитаризма называют частое смешение личной силы и силы государства, что, например, ясно показал лозунг, с которым Путин шел на предыдущие выборы («сильный президент – сильная Россия»), или частые его появления на фото в специальной экипировке/на коне/с голым торсом и т.д.
Впрочем, большинство людей воспринимает авторитаризм как сугубо негативное понятие. Принято смешивать авторитаризм и тоталитаризм. Но на самом деле эти явления вовсе не тождественны. В авторитарных государствах важную роль играет готовность самого общества подчиняться авторитету лидеров, сохраняется видимость народовластья и демократические институты, в отличии от тоталитаризма. Проблема в том, что, как показывает история, авторитаризм правления – форма весьма ненадежная, в равной степени способная привести как к переходу на традиционную демократическую модель, так и к масштабным социальным потрясениям, а то и просто – к распаду страны.

Между тем, сам Путин, естественно, отказывается признавать, что получившаяся система управления страной имеет все признаки авторитарности. Еще в относительно благополучном 2012 году, когда он «победоносно» вернулся в кресло руководителя России, Владимир Владимирович высказался на эту тему таким образом: «Назвать эту систему авторитарной не могу, с этим тезисом не могу согласиться. И самым ярким примером того, что это не так, является моё решение уйти на вторые позиции после двух сроков президентства. Если бы я считал, что тоталитарная или авторитарная система является для нас наиболее предпочтительной, то я бы просто изменил Конституцию, как Вы понимаете, это было легко сделать.

Это же не требует даже какого-то всенародного голосования, достаточно было провести это решение в парламенте, где у нас было больше 300 голосов. Я сознательно ушёл на вторую позицию, сознательно, для того чтобы обеспечить и преемственность власти, и проявить уважение к Конституции страны и к нашим законам», - так говорил Путин семь лет назад. И не видел противоречий в том, что, заявляя о сменяемости власти, он фактически остется во главе страны десятилетиями.

Также из цитаты вполне очевидно следует, что, как минимум, мысли о возможности изменения Конституции РФ в необходимую сторону посещали президента в 2012 году. Стоит ли нам теперь высказывать опасения по этому поводу, ведь в 2024-ом Путину будет 72, а бодрость духа он демонстрировать не перестает?

Вячеслав УБУШИЕВ

Каждый вздрагивает, когда его впервые всерьез называют стариком