Калмыки, а правильнее ойраты, как известно, еще до прихода в пределы России участвовали во многих войнах. Об этом много написано в исторических хрониках среднеазиатских, монгольских, персидских и китайских авторов. А первым упоминание об ойратах, как об умелых и отважных воинах, о стратегических качествах их полководцах упоминается в китайских источниках. 1 сентября 1449 года Эсен-хан во главе двадцатитысячного корпуса ойратов наголову разбил полумиллионную армию императора Инцзуна и затем осадил Пекин. Сам Инцзун попал в плен Эсен-хану.. В китайской историографии этот день принято называть «Тумусской катастрофой». Три года назад общественное движение «Тенгрин уйдл» выступил инициативой сделать 1 сентября Днем ойратской славы

О вторжении калмыцкой конницы сложено много легенд, песен и сказаний разных народов Азии. Так же считалось, что по своим боевым качествам калмыцкий воин намного превосходил воина азиатских стран того времени. Об этом до прихода калмыков на Волгу, конечно, в России были наслышаны.

 А после того как на территории России образовалось Калмыцкое ханство, и знаменитая конница показала свою мощь на просторах, главным образом юга страны, то авторитет калмыцкого войска значительно повысился. Мы помним из истории Калмыкии имена полководцев Мазан-батыра, Далай Баатра, Хо-Урлюка, Аюки хана, Дайчина, Дондок-Омбо и многих других. К сожалению, особо отличившихся в сражениях имена воинов-простоюдинов в те времена не фиксировались в анналах истории. Чего не скажешь об Отечественной войне 1812 года, в котором наши предки приняли самое живейшее участие. В документах того времени аккуратно внесены все личные данные от нойона и зайсанга до самого последнего рядового и полкового гелюнга. И что тоже немаловажно, подвиги наших прапрадедов, невзирая на имущественное и социальное положение, отмечались правительственными наградами – орденами и медалями, чего не наблюдалось в 18 веке. Если, конечно, не считать наградой шубу с царского плеча или золотую саблю от Петра Первого  Аюка-хану или десятки тысяч рублей, раздаваемые простым воинам за успехи в боевых операциях того времени.  В этом отношении война 1812 года – есть война известная. 

Конечно, к началу 19 века Калмыкия не могла выставить столько воинов как былые времена. Причина всем известна, поэтому повторяться и напоминать не будем. При подготовке к войне с Наполеоном Бонапартом Россия исходила из реалий того времени. Видимо шел скрупулезный подсчет по губерниям и национальным окраинам – где, сколько воинов можно рекрутировать для предстоящей войны. А то, что война непременно будет, в высших кругах страны не сомневались. Вопрос был только один: когда?  

А тем временем французские войска приближались к границам России. Император Александр Первый с тревогой наблюдал, как Наполеон с легкостью покорял одну страну за другим. Глядя, как французская армия вовлекает в свои ряды воинские формирования оккупированных государств, русскому царю было ясно, что война будет очень сложной и будет ли она для России успешной, с уверенностью не мог сказать ни один стратег Европы. Поэтому назрела необходимость укрепить русскую армию дополнительными силами и желательно дешевыми, на обучение и содержание которых не потребовались бы значительные средства. Правда, эту роль с успехом выполняли казаки Дона, Урала, Оренбуржья, которые несли в основном пограничную службу, отражали набеги кочевников, подавляли крестьянские восстания и выступления национальных окраин. Так же, казачьи формирования участвовали в многочисленных войнах, которые вела Россия, то с Турцией, то со Швецией, то с Пруссией. 

Такие же функции выполняли, появившиеся в середине 17 века на берегах Волги, Каспия и предгорьях Северного Кавказа калмыцкие войска. Надо сказать, что неплохо справлялись с этой задачей. Вот как казачий историк Потто в своей книге «Два века Терского казачества» характеризовал калмыцкого воина: «По внешнему виду они были загорелые брюнеты, сильны, малорослы, чрезвычайно быстры в движениях, увертливы, необычайно дальнозорки, притом способны несколько дней не слезать с седла, переносить жару, подобно их лошадям, славящимся этим и теперь - словом они представляли идеал кавалериста, умеющего одинаково драться на коне и пешим, рубить саблей, резать ножом, колоть копьем, стрелять из лука и ружья». 

Г. Прозрителев в книге «Военное прошлое наших калмыков», писал: Калмыки старались вести войны, и даже незначительные сражения с противниками большой массой конницы, для которой были присущи высокая подвижность и умелое маневрирование на местности. Огромное внимание калмыки уделяли походному порядку, поскольку им приходилось преодолевать большие расстояния на чужой территории. Важной составной частью военной тактики калмыков являлась хорошо налаженная разведка, в которой еще с чингисхановских времен, особая роль отводилась купцам и путешественникам. Калмыцкое войско показало себя с самой лучшей стороны на западном и северо-западном театре боевых действий, внеся свою лепту в укреплении позиций России в этом направлении, вместе с татарами, башкирами и другими, помогая русским «прорубить окно в Европу». Однако, если «окно в Европу» рубили на Балтике, то «дверь в мир» пришлось прорубать на юге, в Крыму. И здесь, в решении этого трудного дела, огромная роль принадлежала именно калмыкам. Военный историк Д.Ф. Маслевксий отмечает: «Действия калмыков резко выделялись во время крымских войн против татар на берегах Кубани». 

Во времена русско-турецких войн для решения исхода того или иного боя допускались поединки лихих молодцев от противоборствующих сторон. До наших дней дошло описание одного такого поединка. Из рядов турок выскочил на красавце-жеребце богатырь, которому молва приписывала славу непобедимого. Размахивая кривой саблей-ятаганом, он стал вызывать на бой русского храбреца – кто отважится вступить с ним в единоборство? Сразиться с янычаром вызвался калмык Амрсанан Черенжалов. Это был небольшого роста, но бесстрашный, верткий, как черт, сообразительный казак. Противники сошлись на бешенной скорости. Иноземец своим ятаганом свалил скакуна Амрсанана. Калмык, мгновенно среагировавший на выпад янычара и уклонившийся от страшного удара, кошкой взлетел на круп лошади врага и срубил голову с его удалых плеч. Нацепив голову янычара на клинок, Черенжалов, прискакал к своим. Турецкие войска в смятении покинули поле боя.

Теперь же, в связи с надвигающейся угрозой французского вторжения степнякам предстояло еще раз доказать -  они не забыли заветы Аюки-хана, что калмыки будут всегда верно служить России, а если понадобится, то силой оружия защищать границы страны. 

Джиргал МАНДЖИЕВ